Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
– А как же я? – Мартин, совсем недавно мечтавший вернуться домой, теперь расстроился, что его приключение закончится, едва начавшись.
– А ты копай! Посмотри, какие у тебя когти – не чета моим! – для пущей наглядности Брысь выпустил из розовых подушечек кошачье оружие, похожее на изящные рыболовные крючки.
Мартин сравнил со своими, мощными черными, попробовал спрятать их внутрь лапы, как это только что сделал кот, понял, что никогда не овладеет данной премудростью, и принялся ожесточенно рыть землю.
Любитель загадок тем временем воскрешал в памяти план-схему обширных парков, чтобы попасть к Екатерининскому Дворцу. Не доверяя Людям, он собирался лично обследовать подвал и обнаружить драгоценные янтарные панели. Собачий нюх, как это ни прискорбно признавать, мог очень пригодиться в поисках, поскольку превосходил возможности Брыся, главным достоинством которого были (помимо недюжинного ума!) острое зрение, тонкий слух и вибриссы – основа кошачьей интуиции.
Наконец, отплевываясь и отфыркиваясь, пес оказался по внутреннюю сторону решетки, и кладоискатели побежали вперед: сначала по газонной траве, потом по гравийным дорожкам мимо отливающих таинственной синевой мраморных статуй, пока не очутились перед Главным фасадом Дворца, растянувшимся почти на три сотни метров.
Творение Растрелли поразило их объемом предстоящей работы, однако и подарило надежду, что где-то там, в недрах подземных лабиринтов ждет своего Героя она – Янтарная комната! (Ну, или хотя бы несколько панно, что тоже было бы неплохо!)
Глава тринадцатая, в которой Мартин подрался
Луне опять стало скучно – прошел час, а кот и пес все еще бродили вдоль Главного фасада Дворца, и она переместилась, чтобы понаблюдать за жизнью землян в другой части планеты.
Мартин устал искать вход в подвал, к тому же сильно проголодался и слопал бы сейчас даже латексную утку, целиком, потому что разгрызть ее все равно не получалось! Но Брысь, с упорством настоящего кладоискателя, гнал от себя мрачные мысли, продолжая не только пристально разглядывать, но и ощупывать стальные прутья на окошках – вдруг какой-нибудь плохо закреплен?
Истинность утверждения: Упорство и труд все перетрут! – уже начинала вызывать сомнения, когда он заметил сдвинутую решетку. Правда, за ней скрывался ливневый сток, и щелочка была совсем узкой, но не возвращаться же обратно с пустыми лапами!
Приказав крепкому помощнику расширить лаз, искатель сокровищ наклонился над отверстием – внизу шумела вода, уговаривая хорошенько подумать о последствиях.
Подумать не вышло, потому что Мартин вдруг грозно зарычал и вздыбил шерсть на мощном загривке, сразу превратившись в злобного боевого пса. Брысь удивился внезапной метаморфозе и оглянулся – к ним приближалась гигантскими скачками огромная, не меньше Мартина, немецкая овчарка, скаля клыки и брызгая слюной.
Даже не сделав попытки мирно договориться (как обязательно поступили бы мудрые коты!), псы сшиблись в беспощадном поединке, не на жизнь, а на смерть!
К месту драки подоспел охранник. Не зная, как утихомирить бушующие страсти, он бегал вокруг разъяренных титанов, лупя их длинным брезентовым поводком, так не вовремя снятым со служебной собаки.
Расцепить визжащий и лязгающий зубами ком удалось лишь с помощью второго сотрудника, да и то не сразу. Наконец псов растащили в стороны, но и вдали друг от друга они продолжали бешено вращать налитыми кровью глазами, а на клыках пузырилась пена. Полученные в бою раны сочились красным.
Когда в тишине спящей квартиры раздался «Розовый вальс» Чайковского, Лина так перепугалась, что даже забыла, где лежит мобильник. Николай Павлович обнаружил его на кухонном столе и слегка трясущейся рукой (неурочные звонки – предвестники несчастья) протянул жене. Незнакомый мужской голос сердито потребовал, чтобы они немедленно приехали и забрали свою собаку. Ничего не понимая, Лина переспросила несколько раз, но описание пса не оставляло сомнений – речь идет о Мартине, не говоря о том, что на ошейнике значится ее номер!
Кинулись в детскую – от сквозняка тюлевые занавески вспорхнули под потолок – подстилка пуста! «Эрмитажного» кота тоже не наблюдалось, а разодранная сетка на окне красноречиво указывала на зачинщика побега!
К счастью, удалось поймать такси и уговорить водителя «принять на борт» животных, из которых одно будет ну очень большое и к тому же испачканное кровью. Однако у въезда на территорию Дворцового ансамбля их ждал только истерзанный Мартин. Брысь пропал!
Потрясенный ужасной новостью, Саша перестал есть и целыми днями лежал, отвернувшись к стене, обессиленный высокой температурой. Его родители разместили объявление о поисках питомца в интернете и оклеили листовками весь город, но телефон молчал, а если и звонил, то совсем по другому поводу.
Александра Сергеевна каждый вечер проводила у постели внука. Чтобы возродить в мальчике надежду, она напомнила о необыкновенных способностях Брыся (хотя сама в них до конца не верила) и осторожно предположила, что кот снова переместился во времени. К тому же охранники, которым пришлось разнимать псов, говорили, что произошла драка возле решетки ливневого стока, почему-то сдвинутой в сторону!
Саша сел в кровати, и его потухшие глаза засияли:
– Конечно! Он же хочет найти Янтарную комнату!
Ночью Лина и Николай Павлович опять подскочили – на этот раз от крика: «Мапа!» («Мапа» было первым словом, произнесенным маленьким Сашей в ответ на традиционно глупый вопрос взрослых, кого малыш любит больше, и сохранившимся в семейном обиходе.)
Сынишка, вооруженный лупой, рассматривал пожелтевший от времени снимок прапрадедушки.
– Смотрите! – он протянул родителям увеличительное стекло и ткнул пальцем в расплывшееся белое пятно внизу старенькой фотографии.
Николай Павлович склонился над лупой, потом принес еще одну, помощнее (дома он хранил целый запас – штук шесть, не меньше, потому что любил в свободное время разбирать ксерокопии старых манускриптов). На фотокарточке, сделанной в первые дни войны, у ног Семена Николаевича сидел большой кот – на светлом фоне выделялась темная полоска вокруг шеи. При сильном увеличении под лапами у зверька обнаружился листок бумаги, а на нем то ли нарисовано, то ли написано что-то – не разобрать…
Глава четырнадцатая, в которой прошлое становится настоящим
Утром Николай Павлович отвез фотографию своему знакомому, который работал в Питере в одном научно-исследовательском институте, и попросил «поколдовать» над снимком в лаборатории. Через пару дней они получили несколько увеличенных и оцифрованных фрагментов, с которых на них смотрел … пропавший Брысь! Перед ним лежал листок с тремя широкими полосками, как будто кто-то вытер о бумагу испачканную в краске малярную кисть, а получилась заглавная буква «Т» с хвостиком внизу. И еще одна любопытная деталь – правая лапка кота была черной!
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
